Некоторые эпизоды уже давно стали классикой, другие являются проходными и в лучшем случае не запоминаются ничем. Однако, запавшие в душу эпизоды потом копируются миллионами зрителей, принося массу разнообразных эмоций. Талантливо снятая пикантная сцена вызывает у зрителя эффект присутствия. Он словно становится участником процесса, подглядывая за происходящим. В мозгу не возникает мысль о толпе осветителей за кадром, режиссере, кричащим «Не верю!» и сценарии, по которому эти двое оказались в таком интересном положении. А ведь дело обстоит именно так. Чтобы красиво выглядеть на экране, осветители долго выстраивают свет, операторы ловят наиболее выигрышный ракурс, актеры принимают самые нелепые, неудобные для секса, позы. Какая уж там страсть!

Они были первыми

В советские времена секс на экране, мягко говоря, не жаловали. Даже намек на предполагаемую близость между мужчиной и женщиной считался недопустимым. Сейчас это звучит нелепо и смешно, но в свое время сценарий картины «Еще раз про любовь» Эдварда Радзинского госчиновники на полном серьезе называли «пошлым и аморальным». «Разве может советская девушка в первый же вечер знакомства поехать к мужчине домой?!» - вопрошали они. Драма Василия Пичула «Маленькая Вера» (1988) официально считается первым отечественным фильмом, вырвавшимся за рамки дозволенного тогдашней цензурой показа интимной жизни на экране.

Вслед за Пичулом российские режиссеры стали наперебой включать в свои ленты эротические или пытающиеся казаться таковыми сцены. После «холодного душа» «Маленькой Веры» уже несколько легче восприняли «Интердевочку» Петра Тодоровского. Кстати, для съемок сцены, где «интердевочка» Таня отдается клиенту-японцу, понадобилось целых шесть мужчин. Елена Яковлева лежала, а мужчины раскачивали кровать. Сам японец в эпизоде вообще не участвовал.

Но, к сожалению, российский кинематограф за редким исключением так и не сумел предложить зрителям образы «высокой эротики», показывающей красоту страсти, не отягощенной политикой, насилием, стрессом бытовых неурядиц. Именно по этой причине российские зрители, несмотря на любые завлекательные рекламы отечественных секс-лент, предпочитают смотреть зарубежные эротические мелодрамы. Типичные сюжетные ситуации, связанные с «русским сексом», легко поддаются классификации, так как такого рода киноштампы переходят из фильма в фильм с отменным постоянством.

Куда пошли остальные, и с какими героями

Добрая, хорошая, симпатичная героиня волею судьбы становится проституткой, наркоманкой, солисткой в топлес-шоу. Авторы сильно ее жалеют. Вариант, пожалуй, самый кассовый в нашем кино, хотя за последние годы все в этой схеме успело набить оскомину: и благородная проститутка, мечтающая выйти замуж за иностранца или богатого бизнесмена.

Как пример, «Интердевочка» (1989) Петра Тодоровского, «Сестрички Либерти» (1991) Владимира Грамматикова, «Высший класс» (1991) Михаила Мельниченко, «Жена для метрдотеля» (1991) Александра Чечулина. Или вот. На экране воплощаются эротические фантазии главного героя (героини) фильма, заснувших у телевизора или грезящих наяву с помощью цитат из западных секс-фильмов. Увы, даже если в основе подобных лент хороший литературный материал (как в случае экранизацией новеллы Владимира Набокова «Сказка»), все убивает невыразительная актерская игра, клиническая неэмоциональность, якобы, эротических сцен, плохо записанный звук, вялый монтаж и прочие «детали».

Как пример, «Яд скорпиона» (1991) Владимира Панжева и Олега Бараева, «Секс-сказка» (1991) Елены Николаевой. Иногда в российских фильмах героиня становится жертвой мерзких насильников (сексуальных маньяков, прохожей пьяни, рокеров, агрессивных наркоманов и пр.), насилие это показано в большинстве случаев довольно натуралистично. Герой занимается любовью с женой или любовницей таким агрессивно-животным способом, что она, вероятно, испытывает примерно те же чувства, что и жертвы коллективного насилия. При этом многие фильмы поставлены талантливыми мастерами. Но реплики персонажей не остроумны, игра актеров натужна.

Все как в жизни

Маститые режиссеры утверждают: чтобы снять кассовый фильм, надо непременно раздеть актеров по-настоящему. Как, например, это сделала Шэрон Стоун. Ничто не сделает актрису столь быстро и скандально знаменитой, как классно выполненная эротическая сцена. Шэрон Стоун до сих пор снималась бы в фильмах класса «Б», если бы в «Основном инстинкте» не раздвинула ноги в сцене допроса - широко и надолго, практически навсегда - настолько классической стала эта сцена. Может быть, поэтому многие российские актеры соглашаются сниматься в откровенных сценах, чтобы навсегда войти в историю отечественного кинематографа. Хотя, многие все же комплексуют, и прибегают к помощи дублеров.

Дублеры

В отечественном кино замена актеров дублерами в откровенных сценах остается делом весьма экзотическим. Главная причина тому - экономическая: при нашей актерской безработице режиссеру не стоит больших усилий уговорить раздеться даже зрелую и знаменитую актрису. В кинематографической тусовке ходят упорные слухи, что в эротических сценах «Зависти богов» Веру Алентову дублировала ее дочь Юлия Меньшова. Этот слух, впрочем, столь же упорно опровергается людьми, не вылезавшими со съемочной площадки: художниками-фотографами и журналистами. Алентова в фильме действительно невероятно хороша, но возможность для некоторого «обмана зрения» у режиссера явно была - одна из ключевых эротических сцен происходит под... целлофаном. Сами бегали обнаженными - без фиговых листков - в «Комедии о Лисистрате» Ольга Кабо и Константин Райкин, сами обнажались в этом же фильме Александр Калягин и Евгений Стеблов. Сама разделась в «Забытой мелодии для флейты» Татьяна Догилева. Людмила Гурченко, обнажившись в «Старых клячах», просто совершила маленький эротический подвиг. Ни на кого не перекладывали нелегкие постельные сцены и «обнаженку» Елена Сафонова, Вера Глаголева, Татьяна Васильева, Ирина Алферова, Рената Литвинова.

Своими мыслями со «Свободной прессой» об эротическом кино в России поделился режиссер Юрий Грымов.

«СП»: - Умеют ли российские режиссеры снимать эротические сцены в кино? Есть ли достойные примеры? Вот сейчас активно обсуждается раздевание актрисы Екатерины Гусевой в новом фильме.

-Нет, нет, и еще раз нет. Раздеться – это не эротика. Считаю, что когда актриса раздевается, это ближе к порнографии. Эротика – некая тайна. На самом деле, меня пугает, что в России нет эротических фильмов, настоящих. Таких, которые люди бы смотрели с удовольствием. А того, чего люди стесняются, это порнография. Я очень плохо представляю Екатерину Гусеву в эротической сцене. Уже сложился определенный образ, ментальность этой актрисы. Это совсем не ее образы. У меня лично не возникает желания как у режиссера посмотреть на эту актрису обнаженной.

«СП»: - Почему же так? Русские актрисы какие–то особенные? Что с ними не так?

- Мы ханжи. Раздеться – легко, а сделать что-то такое трогательное не получается. Не приучены мы к этому. И еще. Мы – северная страна. Этим все сказано. Вот возьмите другие страны, близкие к нам – Финляндия, Норвегия. Вы видели хоть один фильм, качественный, с эротическими сценами из этих стран? Вот то–то и оно.

«СП»: - У кого, на ваш взгляд, из российских актрис могли бы получится образы сексуальных, эротичных героинь? Или таковых нет совсем в российском кинематографе?

- Отчего же, есть. Это Ирина Мирошниченко, Ирина Алферова, Наталья Андрейченко, вот, пожалуй, и все.

«СП»: - Хорошо, зачем тогда, раз с «этим» у нас не все в порядке, чуть ли не в каждом фильме есть сцены с раздеванием, эротикой, как угодно можно назвать? Это - приманка для зрителя или дань тому, что долго запрещали, а теперь все хотят «наесться»?

- Считаю, что лучше показать отношения мужчины и женщины, любые, сексуальные, эротические, чем показывать бесконечно бандитов и разборки между ними, кровь, насилие.

«СП»: - Юрий, что неужели за всю историю российского кино нет ни одного фильма с красивой любовной сценой?

- Я очень люблю фильм «Романс о влюбленных» Андрона Кончаловского. Музыка, мокрое платье Кореневой - там больше эротики, чем где бы то ни было.