СЕКРЕТНЫЙ АРХИВ Акселя ВАРТАНЯНА

ТРУДНАЯ ДОРОГА К "ДУБЛЬ-ВЭ"

Советский футбол обкатывал международные трассы по возрастающей: рабочие команды Запада - сборная Турции - профессионалы. После удачного дебюта против чешского "Жиденице", о котором мы подробно рассказали неделю назад, общение с "буржуазным" футболом было продолжено.

Продолжение. Начало - в "СЭ" от 1, 15 и 22 октября

В наш просвещенный интернетовский век зарубежный футбол перестал быть вещью в себе. Мы давно поняли, что профессионалы профессионалам рознь. Сами уже с усами. Не первый год (правда, не вникая в суть этого понятия) рядимся в модные профессиональные одежки. Если смотримся в них, как подростки, напялившие впопыхах не по размеру просторную униформу, - не беда. Повзрослеем, поумнеем, станет впору. Я не о том.

ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ

В 30-е годы слово "профессионал" оказывало на наше народонаселение магическое, парализующее воздействие. В воображении объятого страхом обывателя рисовался он монолитом, монстром, сказочным чудовищем, испепеляющим на своем пути все и вся.

Не потому ли неправдоподобная, фантастическая весть о победе над "Жиденице" дошла до сознания людей не сразу, а по прошествии примерно года: вскоре после того, как украинцы в Париже разнесли (6:1) местную команду с милым нашему сердцу названием - "Ред Стар" ("Красная Звезда"). Победа убедительная, впечатляющая, кто спорить станет. Но с учетом местоположения "звездочки" на французском небосклоне не тянула на обобщения типа: "Вот он, "Ред Стар", надежда буржуазии, вот они, профессионалы, о которых мы столько слышали!"

Чтобы не быть голословным, скажу об истинной стоимости униженных и оскорбленных. Только за год до встречи с украинцами вселили их в первый французский дивизион, да и то в связи с расширением полезной площади с 14 до 16 жилых мест. Ютились "красные звезды" в тесной однокомнатной квартирке на нижних этажах. В чемпионате 1935/36 года оказались на грани выселения: разделив 14-16-е места, продлили прописку благодаря лучшей разности мячей.

Таким образом, привлекательная внешне победа над обитателями задворок чемпионата, который на европейской футбольной бирже котировался ниже чехословацкого, была эквивалентна скромному выигрышу москвичей у "Жиденице".

Тем временем физкультдеятели в поисках партнеров более искушенных, мастеровитых вновь обратили взоры в сторону чехословацкой столицы.

В апреле 1935 года ВСФК приглашает в СССР сборную Праги с непременным условием включить в нее футболистов сильнейших клубов - "Спарты" и "Славии". В Москве отдавали себе отчет, что в случае согласия советским командам придется иметь дело фактически с национальной сборной Чехословакии - вице-чемпионом мира. Пражан не устроили сроки: в концовке чемпионата предстоял центральный матч "Славия" - "Спарта", который и должен был выявить чемпиона. На протяжении десяти довоенных сезонов только эти клубы занимали два первых места.

Москва не унималась: не можете в мае, будьте любезны пожаловать в августе. Время для чехословаков неудобное, каникулярное. И все же предварительное согласие было получено. Но в последний момент поездку сорвали руководители "Спарты", предъявив неприемлемые финансовые условия.

Спас положение Йозеф Фанта - функционер футбольной федерации Чехословакии. Уточню небольшую деталь: пражане в сколоченной наспех сборной оказались в меньшинстве. Включили в нее игроков трех клубов - "Кладно" (пятая команда Чехословакии), "Богемианс" и "Чехия" (Колин). Два последних оказались последними и в турнирной таблице, после чего покинули первую, в переводе на современный русский - высшую лигу.

Замечены были в этой сборной две звезды: одна яркая, в самом соку (27-летний Франтишек Юнек), другая - тускнеющая (32-летний Йозеф Сильны). Незадолго до приезда в Москву оба покинули сильнейшие клубы: Юнек перешел из "Славии" в "Кладно", а списанный из "Спарты" Сильны трудоустроился в "Богемиансе". Они и сделали погоду в московском турне, приложив ногу к четырем из шести попавшим в советские ворота мячам.

Рекламу гостям создали превосходную - стадионы ломились от зрителей. Несоответствие между формой и содержанием мало кого волновало, впрочем, не все о нем и знали.

"Пражане" посетили друг за дружкой три русские столицы, начиная с младшей: сначала третью - Ленинград (в девичестве - Санкт-Петербург), затем вторую - Москву и напоследок первую - Киев. Сборным Ленинграда (2:2) и Москвы (3:3) "самозванцы" оказались не по зубам, а украинцы и вовсе им уступили - 0:1.

Ситуация, сложившаяся после московского матча, напоминала событие давно минувших лет.

Не рассеялся еще дым после Бородинского сражения (7 сентября 1812 года), как обе столицы - Париж и Петербург, получив победные реляции, устроили грандиозный сабантуй. Сама битва, хоть и проходила она, применяя спортивную терминологию, с территориальным преимуществом незваных гостей, завершилась вничью. Дополнительное время не состоялось по вине "тренера" россиян. Михаил Кутузов добровольно открыл ворота Москвы. И... оказался прав. Бородино - стратегическая победа России, утверждают наши историки. А французские и по сей день уверены в победе своих войск в сражении за Москву.

История повторилась 123 года спустя, почти день в день. После "кровопролитной битвы" 8 сентября 1935 года в Москве (судья Александр Щелчков по три гола в обе стороны засчитал и еще три, два чешских и один наш, отменил) ничейному исходу искренне радовались в двух столицах - чехословацкой и советской. Радость пражан понять можно: они-то знали, кого командировали в Союз. В Москве же ликовали так, словно сыграли на равных со второй командой мира.

Кстати, истинная сборная Праги (она же сборная Чехословакии), состоявшая из шести игроков "Спарты" и пяти - "Славии", готовилась в это время к матчу с чемпионами мира итальянцами, которых и обыграла - 2:1.

Однако в оценке уровня советского футбола между Прагой и Москвой возникли серьезные разногласия: "Результаты весьма посредственной нашей команды в Ленинграде и Москве наглядно показали, что русский футбол не достиг еще среднего европейского уровня. Главная причина слабого выступления сборных Москвы и Ленинграда - отсутствие опыта серьезных международных встреч, что явилось следствием долголетней самоизоляции России в спорте", - таково мнение чехословацких специалистов. Взгляд сторонний, объективный и весьма приближенный к истине.

"В прошлом году мы имели показательный выигрыш у "Жиденице" - команды, шедшей в первых рядах такой сильной в футболе страны, как Чехословакия.

Десять дней тому назад Украина в Париже взяла крупный выигрыш у профессионального клуба "Ред Стар", а теперь мы фиксируем две ничьи (Ленинград и Москва) с первоклассной профессиональной командой Европы - сборной Праги.

Последние три встречи кладут конец всем разговорам о случайности наших прежних успехов. Они окончательно рассеивают сомнения самых упорных скептиков, уверяющих, что в боях с действительно первоклассными командами мы будем жестоко биты.

Не переоценивая себя, но и не имея нужды излишне скромничать, мы теперь можем сделать ясный и определенный вывод. Класс наших футболистов - это класс лучших европейских игроков".

("Красный спорт" от 9 сентября 1935 года).

Вот какие фантазии посетили написавшего эти строки (представиться аудитории он не пожелал) под воздействием спасенного (наши отыгрались минут за пять до конца) матча лучших советских футболистов со сборной чехословацких аутсайдеров.

ХОД КОНЕМ Михаила РОММА

Всеобщей эйфории поддался и главный спец среди пишущих журналистов Михаил Ромм. Таково было впечатление от его строк, предварявших небольшую статью "За богатство техники и комбинаций": "Московская команда еще раз подтвердила свой международный класс, сыграв вничью с одной из сильнейших европейских профессиональных команд".

Впечатление ошибочное. Ромм, блестящий знаток футбола, эрудит, не мог не знать, с кем имели дело наши команды. А первые строки, по-видимому, задумал как пропуск к написанию материала, где выявил серьезные пробелы в образовании советских футболистов на фоне несильной в общем-то зарубежной команды.

Европейские середняки, на взгляд Ромма, оказались искуснее лучших наших команд во многих общеобразовательных дисциплинах: технике владения мячом, игре головой, действиях вратаря, умении разнообразно разыгрывать стандартные положения, точности передач, за счет чего поддерживался высокий темп ("Чехи бегали меньше и медленнее наших игроков, а играли так же быстро").

В общем, ничего нового. Обо всем этом говорили в 34-м футболисты после встречи с "Жиденице" (см. "СЭ" от 22 октября).

Наши козыри - физическая сила, помноженная на энтузиазм. "Вопрос о повышении технического уровня наших игроков становится в порядок дня. Мы хотим, чтобы наши команды играли не только победоносно, но и красиво, превосходили своих зарубежных противников не только напором, но и блеском техники...

Вывод ясен: надо повышать технический уровень команд, сохранив их прекрасные волевые качества - и мы будем спокойно встречаться с любым коллективом Европы".

Содержание статьи и заключительные фразы вступили в острый конфликт с ее началом. Между строк читалось: придется похлебать немало щей, прежде чем мы сможем на равных общаться с лучшими европейскими клубами.

Эту же мысль без камуфляжа озвучил в конце декабря 1935 года, перед матчем с парижским "Рэсингом", Иван Харченко, зам. председателя ВСФК: "В сравнении с "Ред Стар", сборной командой Праги, командой "Жиденице" и другими профессиональными футбольными командами, с которыми когда-либо встречались советские футболисты, команда "Рассинг-клуба" является более сильной... Матч в Париже поможет нам установить класс игры наших футболистов". Как видите, энтузиазма газетчиков после встреч с французскими и чехословацкими "двоечниками" вверху не разделяли.

Матчу с "Рэсингом" - внимание особое. Только чуть погодя.

ЗАМКНУТЫЙ КРУГ

Настойчивые поиски солидных по европейским меркам партнеров предпринимались примерно с середины 20-х годов. В физкультверхах не скрывали желания на мир посмотреть и себя показать, проверить свои возможности в серьезном деле.

В календаре международных встреч на вторую половину 1926 года планировались матчи сборной СССР с национальными командами Франции (июль в Париже), Швеции (сентябрь в Москве), Чехословакии (октябрь в Праге) и осенью в Англии с клубом "Дерби Каунти". Французы, чехи и англичане отказались сразу, переговоры со шведами затянулись на несколько месяцев. "Красный спорт" постоянно информировал читателей об их ходе и, наконец, 26 сентября сообщил о приезде шведской сборной в начале следующего месяца. Но встреча так и не состоялась ни в 26-м, ни в 27-м, хотя и была включена в план внешних спортивных связей.

Очень скоро (на примере турецкой сборной) мы убедились, что попытки наладить контакты с национальными сборными обречены из-за неуступчивости ФИФА.

Камеру, куда заключили советский футбол, неусыпно охраняли три стража:

1. Красный Спортинтерн, запрещавший контакты с буржуазными спортсменами;

2. ЦК ВКП(б). Ни одна поездка за рубеж, ни одно приглашение иностранного клуба не могли состояться без разрешения правящих страной людей. Доказательства - в бывших партархивах (ныне РГАСПИ и РГАНИ), а также в ГАРФе;

3. Международная федерация футбола. Только вступление в ФИФА позволяло расширить круг общения советских футболистов.

Открыто против союза с ФИФА выступал Спортинтерн, негласно - компартия, предпочитавшая красную спортинтерновскую клетку буржуазной вольнице. Круг замыкался.

И ХОЧЕТСЯ, И КОЛЕТСЯ

В поисках выхода сотрудники иностранного отдела ВСФК Карпов и Полляк предложили компромиссный вариант.

Докладная записка, отправленная в вышестоящие инстанции, излагается с сокращениями:

"Повышение спортивного класса и осуществление лозунга "Догнать и перегнать мировые рекорды" в значительной степени зависят от наличия систематических встреч советских физкультурников с лучшими представителями зарубежного спорта.

Международные соревнования, являясь "пробой сил", одновременно позволяют изучать лучшие образцы спортивной техники и мастерства и помогают тем самым нашим лучшим мастерам овладевать высотами спортивной техники. Советская спортивная общественность неоднократно указывала на необходимость расширения и увеличения международных встреч как с сильнейшими представителями рабочего спорта (большинство встреч с представителями рабочих спортивных организаций ввиду слабости рабочих спортсменов представляют политический, но не спортивный интерес), а также с лучшими буржуазными спортсменами.

Однако вопрос об увеличении международных соревнований с сильнейшими представителями буржуазного спорта упирается за последние годы в весьма серьезное препятствие. Все крупнейшие национальные спортивные союзы по отдельным видам спорта входят в международные объединения. Согласно уставу международных объединений, последние разрешают встречаться своим членам лишь со странами, входящими в эти объединения.

Ввиду того, что Советский Союз не входит ни в одно из указанных объединений, он очутился за последние годы в изолированном положении...

Исходя из вышеизложенного, явствует, что только вступление в международные объединения даст возможность советским физкультурникам планомерно встречаться с сильнейшими представителями зарубежного спорта...

Наиболее правильным выходом из создавшегося положения кажется нам следующее - заключение технического договора с ФИФА... Заключая вышеуказанный договор, Советский Союз, политически и практически не завися от руководства ФИФА, будет иметь возможность встречаться с сильнейшими представителями международного футбола...

Все вышеуказанные мероприятия обеспечат возможность широкого развития международных встреч советских физкультурников и поднимут авторитет советского спорта, а следовательно, Советского Союза во всем мире".

(ГАРФ, фонд 7576, опись 2, дело 176).

Легкий флирт с ФИФА в середине 30-х мы себе позволяли. Но не более. Настойчивые ухаживания солидных иностранных господ смущали, вызывали волнение. На предложение руки и сердца, потупив взор, лепетали что-то невнятное. Не говоря ни "да", ни "нет", надежд обожателей не лишали. Вели себя, как жеманные барышни, которым и хочется, и колется, и батька не велит.

Ослушаться батьку, державшего страну в ежовых рукавицах, не посмели. На компромиссы руководство ФИФА не шло. Остались при своих.

Общались с ФИФА письменно, реже - непосредственно. В начале января 1936 года, через несколько дней после игры с "Рэсингом", Жюль Римэ принял в Париже Ивана Харченко. Беседа велась за закрытыми дверями. Подробности ни во французскую, ни тем более в советскую прессу не просочились. Ограничились коммюнике:

"Г-н Харченко, зам. пред. ВСФК СССР, был принят г. Жюлем Римэ, который дружески приветствовал его в помещении Французского футбольного союза. Во время переговоров г. Харченко заявил, что советские спортсмены рады вступить в сношение с французскими футболистами: он выразил надежду увидеть французскую команду в СССР и уверил руководителей французского футбола, что она встретит там наилучший прием.

После обмена мнений, во время довольно продолжительной беседы, выяснилось, что январский матч может послужить началом тесных спортивных сношений".

Выходит, Римэ не возражал против регулярных встреч соотечественников с советскими коллегами, хотя как руководитель Международной футбольной федерации он обязан был препятствовать контактам с обитающими вне ее.

ФИФА, мы не раз уже убеждались, нет-нет да и закрывала глаза на несанкционированные матчи своих подданных с "иноверцами", причем при встречах советских команд с французскими или чехословацкими. Случайность или закономерность? Мне кажется, второе.

С приходом в 33-м к власти в Германии людоедов необыкновенное волнение охватило обитателей земного пространства. Степень нервозности напрямую зависела от близости к немецким границам. Инстинкт самосохранения вынуждал кандидатов на съедение объединяться.

В мае 1935 года СССР и Франция заключили договор, в котором обязались помочь друг другу "в случае нападения какого-либо государства на одну из договаривающихся сторон и оказать немедленную помощь стране, явившейся объектом нападения". Имена агрессора и предполагаемой жертвы в договоре не назывались. Этого и не требовалось - варианты исключались. В первом случае подразумевалась Германия, во втором - Чехословакия.

В том же году аналогичный договор заключили Советский Союз и Чехословакия. В период подготовки и оформления политического союза трех государств и состоялись встречи советских футболистов (а также легкоатлетов, боксеров, теннисистов...) с представителями Франции и Чехословакии. Не потому ли организация, возглавляемая французом Жюлем Римэ, не препятствовала незаконным, порочным связям?

Это всего лишь домысел автора, претендующего разве что на версию. Рассчитывать на большее не вправе ввиду отсутствия документальных подтверждений.

Как бы то ни было, перед новым, 1936 годом именно из Франции поступило приглашение встретиться с парижским клубом.

"РЭСИНГ"

Президент "Рэсинга" миллионер Жан-Бернар Леви, поставив задачу создать суперклуб, на деньги не скупился. И в скором времени своего добился, соорудив интернациональную бригаду, не похожую по стилю и манере игры на ведущие французские команды.

В составе "Рэсинга" числились голкипер Хиден из Австрии, защищавший ворота знаменитого в 30-е годы "Вундертима" ("чудо-команды"). Котировался он в Европе очень высоко, постоянно занимая во вратарских реестрах место вслед за выдающимися стражами XX столетия - чехом Планичкой и испанцем Заморрой.

Помогали Хидену оборонять ворота его соотечественник, защитник Жордан, немец Шмидт, сенегалец Диань, в нападении играли Кеннеди из Англии, алжирец Куар, югослав Живкович, венгр Матэ... Тренировал команду англичанин Кемптон.

Из "лиц иностранной национальности" в матче с москвичами не участвовали Матэ и Хиден. Первый - по тактическим соображениям, у второго не сложились отношения с хозяином, который отправил вратаря в глубокий тыл. Перед игрой Хиден был замечен в стане советской команды и, по слухам, учил наших, как объегорить ребят Бернара Леви.

Год в биографии французского клуба выдался удачный: к приезду москвичей он вышел в лидеры и, постепенно наращивая преимущество, завершил сезон чемпионом.

Составить конкуренцию сильнейшим венгерским клубам и лондонскому "Арсеналу", встречи с которым стали традиционными, "Рэсинг" не мог (ничья с англичанами - 2:2 перед приездом москвичей объясняется тем, что "Арсенал" выставил практически второй состав). Относить "Рэсинг" к сильнейшим в Европе было преждевременно, но приближался он к числу ведущих уверенно. Во всяком случае, советским футболистам с такой сильной командой встречаться еще не приходилось. И время выпало не самое удачное: давно уже наши игроки сменили бутсы на коньки, а большой кожаный мяч - на маленький плетеный и самозабвенно гоняли его длинными клюшками по обширным ледяным просторам.

ПРОГНОЗ Жюля ЛИМБЕКА

Попав с лютых русских морозов в парижские "плюс 10", долго ощущали дискомфорт. Из-за мышечных болей сокращали время тренировок. Серьезных оснований, позволяющих надеяться на приемлемый результат, с каждым днем становилось все меньше.

Внимание к советской команде проявлялось огромное, отношение выражалось неоднозначное. "Реакционно-буржуазные и белоэмигрантские круги" злобствовали, "прогрессивная общественность" рукоплескала, а футбольный люд, независимо от классового положения, социального статуса и политических симпатий, простаивал в огромных очередях за билетами. Законопослушные граждане брюзжали: "СССР не состоит в международной организации, и как ни интересна встреча, ни для кого не надо делать исключений".

Их соотечественник Жюль Римэ тем не менее исключение сделал, что укрепляет автора в высказанном выше предположении.

Перед игрой французский специалист Жюль Лимбек (в 36-м был приглашен в СССР на тренерскую работу) позволил себе прилюдно рассуждать о шансах сторон, сопоставив как отдельные звенья, так и персоналии. В обороне (включая вратаря) и средней линии преимущество за французами. Знак равенства поставлен между Александром Старостиным и Шмидтом, Леутой и Банидом. Класс нападающих - примерно одного уровня. Некоторый перевес Куара над Смирновым с лихвой компенсировался превосходством Ильина над Матэ, ибо "Ильин, без всякого сомнения, игрок совершенно исключительного, мирового класса, игрок, который сделал бы честь любой профессиональной команде мира", - считал Лимбек. Видевшие в деле Ильина оспаривать это мнение не решились бы.

"Что касается той и другой команды, как коллектива, то у "Рэсинга" преимущество в технике, тактике и игровой форме... На стороне москвичей - прежде всего физическое преимущество и выдержка, огромная моральная сила и превосходство комбинационной игры.

Если взвесить то и другое, придется признать небольшое преимущество за "Рэсингом"... Мы считаем, что для выигрыша у советских футболистов недостает еще и техники, и тактики, и небольшой проигрыш был бы для них почетным", - заключил француз.

По ходу анализа, рассуждая о тактике, он предупредил гостей и о принятии "Рэсингом" нового вероисповедания - системы "дубль-вэ".

ЛЕКЦИЯ ВАХАБА

Впервые о диковинной системе наши услышали в октябре 32-го в Турции. Самый именитый и образованный в турецкой команде - Вахаб, успевший получить европейское футбольное образование в профессиональных клубах Англии и Франции, - доступными средствами просвещал "не кончавших академиев невежд". Пытаясь изобразить расположение игроков атаки, он растопырил пальцы на манер будущих "новых русских". Только между большим и мизинцем (выдвинутыми вперед фланговыми нападающими) возник и средний - центрфорвард. Полусогнутые указательный и безымянный изображали инсайдов. Наши, естественно, ничего не поняли. Тогда "профессор" для пущей наглядности привел в движение стоявшие на столе фужеры - непременный атрибут протокольных и стихийно возникавших встреч (за пределами футбольного поля). Результат просветительской деятельности турка остался нулевым: наши - ни бум-бум. Вижу причину не в отсутствии педагогических способностей Вахаба, переводчика или, упаси Бог, интеллекта слушателей. Возможно, "лектор" допустил методическую ошибку: не угадал с наглядными пособиями. Если предположить, что до начала занятий опустошались они не раз (не полными же фужерами манипулировал Вахаб), невосприимчивость аудитории к слову учителя объяснима.

Когда наступило время вопросов, ограничились одним, но весьма существенным: "И турки так играют?" Услышав отрицательный ответ, потеряли к новой системе всякий интерес.

"Чего тут турусы на колесах разводить: играть надо! Ты капитан команды, - говорили мы Николаю, - ты и изучай эту "дубль-вэ", - вспоминал Андрей Старостин.

И предматчевые наставления Лимбека не насторожили советских консерваторов, убежденных в непоколебимости собственных воззрений.

У нас крайние полузащитники противостояли фланговым форвардам, каждый из двух защитников охранял свою мысленно очерченную зону. За центровую тройку нападения персонально никто не отвечал. Действовали против нее, как тогда говорили, "по игре". Свободный художник - центр полузащиты - по ходу матча единолично решал, что делать. По своему разумению мог подносить снаряды атаке или укреплять тылы. При атакующей направленности советского футбола - больше помогал нападению. Изъяны в защите, не замеченные во встречах с единоверцами, рельефно обозначились в игре с "Рэсингом".

Состоялась она 1 января 1936 года. Гости начали весело, раскованно, по словам одного из участников, на них снизошло вдохновение, а проще, по-нашему, поймали кураж. Быстрые, четкие комбинации москвичей были встречены одобрительным гулом трибун вперемешку с аплодисментами. Но в концовке фальшивили, пару раз смазали из удобных позиций, а попытки пройти по центру неизменно прерывались Жорданом, от которого у москвичей, хоть и легли в новогоднюю ночь сухонькие, прозрачные, как стеклышко, двоилось и троилось в глазах. Мы атаковали, французы опасно контратаковали, и через четверть часа Куар исправно выполнил свою работу - 1:0. Благо никто ему не мешал.

БЕНЕФИС Анатолия АКИМОВА

В нашей безнадзорной центральной зоне гуляли вольные ветры. Сюда поочередно заносило всю пятерку французских форвардов. И если бы не Акимов...

Во Францию отправились "Динамо" и "Спартак" - в полном боекомплекте. На игру с "Рэсингом" сколотили из них сборную, после чего каждый пошел своим путем - бить французских пролетариев. Динамовцы в двух играх набили им 25 мячей (12:0 и 13:0), "Спартак" в трех - 41 (11:0, 17:0, 13:0).

Акимов считался вторым в "Спартаке" и последним, четвертым, в сборной. Три первых на игру с профи по разным причинам выйти не смогли. В ворота встал 19-летний "салага". Играл, как в трансе: вытаскивал мячи из углов, бросался в ноги поочередно выскакивающим с ним тет-а-тет форвардам, отражал мяч всеми частями тела, а однажды овладел им... стоя на голове. "Иду на Куара. Я вовремя вышел и бросился ему в ноги. Мяч попал мне в грудь, и я не успел его схватить, и в следующее мгновение мое тело по инерции стало скользить по мячу. Я уперся головой в землю, а ноги мои занесло вверх - это помешало Куару продвинуться вперед. Он остановился, и я смог схватить мяч", - рассказывал Акимов в своей книге "Записки вратаря".

Тот же эпизод глазами Андрея Старостина: "Анатолий... делает кульбит, и стадион раскатывается от взрыва веселого восторга: длиннющие ноги Анатолия вздымаются вверх, он стоит на голове, балансируя в воздухе своими жердями. Но мяч крепко прижимает к груди!"

Фантастический кадр. Не принять сказочный дар фотокоры не посмели: снимок стоящего на верхней точке Акимова в обнимку с мячом обошел многие парижские газеты.

Вспоминает Андрей Старостин: "Сколько же можно уповать на вратаря. В чем же дело? Почему то Куар, то Вейнант, то Мерсье гак неожиданно и как-то легко, как нож в масло, проходят в нашу защиту?..

- Разберитесь в защите! - кричат нам с тренерской скамейки Николай (брат Андрея. - Прим. А.В.) и Квашнин.

Мы и сами пытаемся понять, в чем у нас ошибка... Я, центр полузащиты, мечусь между двумя оттянутыми назад инсайдами и чувствую, что несу сверхмощную нагрузку. За выдвинутым вперед Куаром в защиту не успеваю, ибо я единственный полузащитник, поддерживающий атаку и обеспечивающий борьбу за центр поля... Никто из нас тогда не знал правильного ответа на новую для нас тактику".

До перерыва Якушин счет сравнял. Во втором тайме в характере игры мало что изменилось. Куар забил последний в матче гол. Французы выиграли - 2:1.

УРОК НЕ ВПРОК

На следующий день тренер "Рэсинга" любезно предложил свои услуги. В отеле "Кавур", где остановилась наша делегация, он прочел лекцию, сняв все вопросы, возникшие перед москвичами на футбольном поле.

Кемптон похвалил наших игроков, сказал, что они ни в чем не уступают французам, а потенциально даже превосходят их. Проигрыш списал на тактическую безграмотность. Доступно объяснил преимущества новой системы, более гибкой, сбалансированной. Советовал центральному полузащитнику переквалифицироваться в защитники, фланговым оборонцам отвечать за крайних форвардов, а двум полузащитникам - за инсайдов. Изложив концептуальный вопрос, принялся за частности: пожурил за увлечение мелким пасом, желание бить только из верных позиций с 8-10 метров, советовал играть шире, тренировать удар, чаще бить издали...

Наши слушали внимательно, все поняли, вежливо поблагодарили англичанина за лекцию и... остались при своем мнении. "Дубль-вэ" неприемлем, он подрывает основы советского наступательного стиля, считали они. Проиграли вовсе не из-за тактической отсталости, а из-за плохой спортивной формы и невезения: вот если бы при нулевом счете Ильин попал в ворота, а Павлов не попал в штангу... Короче, опустились до примитивных болельщицких разговоров. Если на то пошло, французы имели больше оснований сетовать на невезение: вот если бы форварды были порасторопнее, били точнее, а в воротах стоял не маг и волшебник, счет мог стать разгромным. На возникший во время игры вопрос, связанный с непрестанным проникновением противника в центральную зону, так и не ответили, и подсказку Кемптона пропустили мимо ушей. В общем, за деревьями не увидели леса.

Харченко оказался проницательнее футболистов. По приезде в Москву он заявил: "Мы должны тщательно проанализировать наш матч с "Рэсингом" и извлечь из этой игры уроки. Относить наш проигрыш к простой случайности было бы неправильным".

Несмотря ни на что, сыграли наши с довольно сильной, европейского уровня командой достойно. Этот проигрыш стоил дороже, нежели все предыдущие успехи с чрезмерно разрекламированными профессионалами.

Игра с "Рэсингом" ответила и на поставленный Харченко вопрос о месте нашего футбола в Европе. Определил его Лимбек, чей предматчевый прогноз попал в десятку: "В СССР к классу Москвы принадлежат еще две-три команды, в Европе же таких команд сотни. Сборная СССР, по нашему мнению, равна по силам командам Франции, Германии, Швеции и т.д. Но было бы совершенно неправильно предполагать, что уже достигнут технический уровень таких команд мирового класса, как Англия, Австрия, Венгрия, Италия, Шотландия и Чехословакия".

Говорят, нет плохих учеников, есть плохие учителя. Турка и англичанина в скором времени сменят испанцы и научат нерадивых учеников уму-разуму.

Учитывая неординарность события, на десерт попотчую вас сегодня компотом - так на журналистской кухне называют техническое обеспечение футбольного матча.

Голы: Куар, 16 (1:0). Якушин, 28 (1:1). Куар, 73 (2:1).

"Рэсинг": Ру, Шмидт, Жордан, Диань, Банида, Дельфур (капитан), Мерсье, Кеннеди, Куар, Живкович, Вейнант.

Сборная Москвы: Акимов, Ал.Старостин (капитан), Корчебоков, Леута, Ан.Старостин, Ремин, Лапшин (Степанов, 46), Якушин, Смирнов, Павлов (Величкин, 85), Ильин.

1 января 1936 год. Париж. Стадион "Парк де Пренс". 60 000 зрителей.